Т-34-85 образца 1944 годаК настоящему времени основные достижения отечественного танкостроения в период Великой Отечественной войны достаточно широко и глубоко освещены в многочисленных военно-исторических и военно-технических работах. Современные читатели хорошо знакомы с различными образцами советской бронетанковой техники, выпускавшейся в разные периоды войны и даже со многими нереализованными проектами в этой области. Вместе с тем, современный "массовый читатель", хорошо знающий тактико-технические характеристики советских танков (толщину брони, калибр пушек, скорость и др.) и осведомленный о количественном изменении этих показателей, все еще слабо представляет себе качественную сторону происходивших изменений. Суть и смысл развития бронезащиты и повышения боевой живучести советских танков, чаще всего остаются "за скобками" многочисленных справочных изданий и непонятны читателям неспециалистам, интересующимся историей отечественного и мирового танкостроения.
Типы танков Т-34 (нажмите,чтобы увеличить)
В этой связи представляется интересным перейти от простого количественного сравнения броневой защиты отдельных машин к рассмотрению общих тенденций развития защищенности советских танков в период Великой Отечественной войны.
Концепция танка Т-34.
Концепция советской бронетанковой техники перед Великой Отечественной войной формировалась на основе теории глубокой операции. В полной мере это относится и к концепции танка Т-34.
Основная идея теории глубокой операции состояла в отказе от равномерного наступления по всему фронту и стремительном переносе боевых действий на решающих направлениях в глубину оперативного построения вражеской группировки. Новаторство данного подхода заключалось в том, что при таком развитии наступления создавались предпосылки не только для занятия территории, что было характерно для принятых в то время способов ведения операции, но и для полного уничтожения противостоящей группировки противника путем ее окружения, рассечения или дробления.
Компоновка среднего танка Т-34 образца 1940 года (нажмите,чтобы увеличить)
Решающее значение для достижения этих целей имел временной фактор. Поскольку наступающие группировки, выводимые в оперативную глубину вражеской обороны, сами оказывались в довольно-таки уязвимом положении, успех их действий, в первую очередь, зависел от постоянного упреждения противника. Следовательно, важнейшим требованием, предъявляемым к этим группировкам, являлась высокая мобильность. Кроме того, они должны были обладать повышенной ударной мощью необходимой для самостоятельного решения боевых задач в отрыве от главных сил наступающих объединений.
В полной мере таким требованиям могли соответствовать только танковые группировки. На этом основании в 30-е гг. в Советском Союзе были созданы крупные танковые соединения. На разных этапах предвоенного развития они назывались либо танковыми, либо механизированными корпусами.
Согласно теории глубокой операции механизированные (танковые) корпуса должны были располагаться во втором оперативном эшелоне наступающей группировки — в эшелоне развития успеха (ЭРУ), и выводиться на оперативный простор через бреши в тактической обороне противника, пробитые стрелковыми соединениями первого эшелона, усиленными танками непосредственной поддержки пехоты.
После ввода в прорыв основная задача корпусов ЭРУ заключалась в стремительном, с максимальным использованием своей мобильности, наступлении в оперативную глубину вражеской обороны. В ходе этого наступления во взаимодействии с авиацией и воздушно-десантными соединениями они должны были уничтожать резервы и срывать перегруппировки войск противника, нарушать целостность его системы управления и материально-технического обеспечения. В конечном итоге, такого рода действия вели к подрыву боеспособности вражеской группировки, что, в свою очередь, создавало благоприятные условия для ее быстрого и полного разгрома главными силами армейских объединений.
В операциях на окружение конечной целью действий механизированных (танковых) корпусов являлось создание внешнего, а при угрозе прорыва — усиление внутреннего, фронта окружения. В операциях на рассечение или дробление противостоящей группировки на них возлагались задачи преследования отходящего противника, упреждающего занятия промежуточных оборонительных рубежей, захвата и удержания до подхода главных сил важных объектов и участков местности (мостов, плацдармов, аэродромов, рокадных дорог, станций, коммуникационных узлов и.т.д.).
В соответствии с такой спецификой задач, стоящих перед механизированными (танковыми) корпусами, их танковый парк первоначально формировался из легких колесно-гусеничных танков серии ВТ, обладающих высокой оперативно-тактической подвижностью. По своим боевым и эксплуатационным показателям танки БТ, выпускавшиеся в больших количествах вполне соответствовали требованиям, предъявляемым к танку развития успеха в середине 30-х гг. Однако затем и в теории глубокой операции, и в условиях применения танков произошли весьма серьезные изменения.
Развитие военного искусства во второй половине 30-х гг. потребовало распространить теорию глубоких армейских ударов на операции фронтового масштаба. В результате, планируемая глубина наступления ЭРУ увеличилась с 70 — 100 до 200 — 300 км. Столь резкий рост глубины, а, следовательно, и продолжительности операций механизированных (танковых) корпусов неизбежно вел к снижению "рейдовой" и увеличению "боевой" составляющей их действий: повышалась вероятность возникновения встречного сражения с контрударной группировкой противника, более реальной становилась задача прорыва подготовленных оборонительных рубежей в оперативной глубине.
В это же время возросли противотанковые возможности вероятного противника. Большую опасность для танков развития успеха стала представлять малокалиберная противотанковая артиллерия, получившая, благодаря своей простоте и низкой стоимости, самое широкое распространение в армиях европейских государств. События в Испании показали, что в силу минимальных массово-габаритных показателей 37-мм противотанковых пушек, последние могли с успехом использоваться в условиях не только позиционной обороны, но и маневренных боевых действий. Это значительно осложняло задачу прорыва промежуточных рубежей в оперативной глубине.
По мере всех этих изменений в концепции и условиях применения механизированных (танковых) корпусов все острее проявлялась необходимость соответствующих изменений и в концепции их основного танка.
В целях адаптации танков развития успеха к условиям прорыва промежуточных рубежей и ведения встречных танковых сражений им необходимо было обеспечить более высокую, чем у БТ, огневую мощь, а также снарядостойкость, позволяющую действовать под огнем малокалиберных противотанковых пушек. Для адаптации к возросшей продолжительности и интенсивности боевых действий требовалось также увеличение численности их экипажа.
В результате конструктивно-компоновочной реализации этих требований, легкий БТ посредством нескольких переходных моделей "трансформировался" в средний танк Т-34,вполне соответствующий изменениям в концепции танка развития успеха, и при этом, также как и "бэтэшки", пригодный к массовому производству.
Таким образом, в концептуальном плане танк Т-34 стал продолжением линии танков БТ. Он появился как основной танк эшелона развития успеха во фронтовой наступательной операции и, в первую очередь, предназначался для ведения наступления в оперативной глубине обороны противника в составе крупных танковых формирований.
Развитие броневой защиты танков Т-34 в 1941 - 1942 годов.
В начале Великой Отечественной войны положение дел с боевой живучестью танка Т-34 складывалось почти таким же образом как и у тяжелых танков KB: в наиболее характерных боевых ситуациях танки Т-34, практически, не поражались огнем штатных противотанковых средств вермахта. Тем не менее, в силу общего хода развития событий Т-34 постигла та же участь, что и KB: почти все танки Т-34 западных округов (на 21 июня 1941 г. — 967 единиц) были потеряны уже в первые недели войны.
Предвоенные взгляды на применение мехкорпусов (нажмите,чтобы увеличить)
Общие потери бронетехники Красной Армии к осени 1941 г., по некоторым оценкам, составили 20 тыс. единиц. Фактически, наш парк БТТ был уничтожен. Ситуация усугублялась необходимостью эвакуации основных танковых (Харьковского Паровозостроительного и Ленинградского Кировского) и бронепроизводящих (Мариупольского и Ижорского) заводов, а также многих смежных предприятий, задействованных в выпуске бронетехники. Кроме того, требовалось немалое время, чтобы перепрофилировать заводы необоронных отраслей промышленности.
Большое значение в этих условиях приобрели адаптация конструкции танка к специфике вновь разворачиваемых производств и ее максимальное упрощение в интересах повышения темпов выпуска (последнее было особенно актуально применительно к танку Т-34, по сочетанию своих боевых и экономических показателей объективно становящемуся основным танком Красной Армии). Очевидно, что, прежде всего, успех такой модернизации определялся эффективностью мероприятий по повышению технологичности конструкции бронезащиты и увеличению производительности броневого, бронебашенного и бронекорпусного производств.
Применительно к танку Т-34 в этом направлении в самые сжатые сроки был решен целый ряд сложнейших задач. В первую очередь среди них следует назвать промышленное освоение литейной технологии изготовления башенной бронеосновы и массовое внедрение сварочных автоматов, позволившее после оптимизации конструкции танка с позиций пригодности к автоматической сварке свести к минимуму менее производительную и не столь качественную ручную сварку бронедеталей. Например: "ручная" сварка борта и подкрылка танка Т-34 требовала 20 часов работы высококвалифицированного сварщика, тогда как новичок-оператор автоматической сварочной установки выполнял этот шов за 2 часа!
В первую очередь, благодаря этим мероприятиям технологичность танка Т-34 постоянно возрастала. Достаточно сказать, что к июлю 1942 г. себестоимость танка Т-34 снизилась в 1,5 (193000 руб. против 269500 руб.), а к 1943 г. — в 2 раза (135 тыс. руб.). Как следствие, темпы выпуска Т-34 уже в марте 1942 г. были доведены до предвоенного уровня, а к лету превысили рубеж 1000 машин в месяц (для сравнения: в течение 1942 г. в СССР только танков Т-34 было выпущено более 12 тыс. единиц, германская же промышленность за это время смогла произвести лишь 6 тысяч единиц БТТ всех типов).
Таким образом, как и в случае с KB, внушительный уровень бронирования танка Т-34 в первый год войны имел гораздо большее, чем сугубо тактическое, значение: высокие характеристики снарядостойкости основных деталей танка Т-34 позволили специалистам в области бронезащиты сосредоточить усилия на наращивании темпов и объемов выпуска бронестали, бронекорпусов,бронебашен и в итоге успешно решить эту стратегическую задачу.
Вернемся, однако, непосредственно к уровню бронирования и боевой живучести танка Т-34. Как известно, к лету 1942 г. германские танки Pz.IV получили 75-мм пушки KwK 40 с длиной ствола 43 калибра, а в боекомплект 50-мы пушки KwK 39 танка Pz.III и противотанковой пушки РаК 38 были введены бронебойно-подкалиберные снаряды с сердечником из карбида вольфрама. В ограниченном количестве на фронте стали появляться 75-мм пушки РаК 40. Безусловно, все эти меры заметно повысили противотанковые возможности вермахта.
Тем не менее, практика показала, что для решительного изменения соотношения уровня бронезащиты танка Т-34 и бронепробиваемости наиболее массовых германских противотанковых средств (ПТС) этих мер было недостаточно. Так, в среднем для поражения одного танка Т-34 на реальных дальностях боя летом 1942 г. требовалось попадание в него пяти (!) дефицитных 50-мм бронебойно-подкалиберных снарядов. Надо также отметить, что большие углы наклона бронелистов корпуса "тридцатьчетверки" обусловливали высокую вероятность рикошета остроголовых сердечников германских БПС. Кроме того, даже при пробитии брони танка Т-34 немецким 50-мм подкалиберным снарядом далеко не во всех условиях обстрела гарантировалось его достаточно высокое заброневое действие.
Следовательно, пушки РаК 38, являвшиеся основой германской противотанковой артиллерии, и танки Pz.III с пушкой KwK 39, составлявшие значительную часть танкового парка Panzerwaffe, могли успешно бороться с танком Т-34 лишь в наиболее благоприятных для себя ситуациях: фланговый огонь с предельно малых дистанций и.т.п.
Еще хуже дела в вермахте обстояли с противотанковыми средствами пехоты. Из-за сложности в производстве германские противотанковые ружья с коническим каналом ствола, на малых дальностях пробивающие некоторые бронедетали танка Т-34, не получили широкого распространения. Поэтому основными пехотными ПТС продолжали оставаться гранаты и бутылки с зажигательной смесью.
Относительно высокие возможности танков Pz.IV только отчасти могли компенсировать недостаточную эффективность пехотных ПТС, основных противотанковых и значительной части танковых пушек. Хотя бронебойный снаряд 75-мм пушки KwK 40/L 43 танка T-IV пробивал лобовые детали башни танка Т-34 на дальности порядка 1000 м, лоб корпуса под курсовым углом обстрела 0° он мог пробить лишь на значительно меньших дистанциях — около 500 м. Облический же (т.е. под углом) огонь танка Pz.IV по "тридцатьчетверке" был еще менее результативен: на дальности 500 м бортовые проекции советского танка поражались под курсовыми углами не менее ±35°. Что касается еще более мощных 75-мм противотанковых пушек РаК 40 и 88-мм орудий, то удельный вес этих арт-систем во всей совокупности ПТС вермахта пока еще был слишком мал.
Таким образом, снарядостойкость танка Т-34 в течение всей летней кампании 1942 г. оставалась на вполне достаточном для того времени уровне. Однако в реальных, а не полигонных условиях уровень снарядостойкости и уровень боевой живучести далеко не всегда тождественны.
К сожалению, как и в случае с KB, высокий уровень бронезащиты танка Т-34 во многом сводился на нет целым рядом конструктивных недостатков и просчетов, в не меньшей (как показала практика) степени влияющих на боевую живучесть танка. Прежде всего, среди таких недостатков нужно назвать плохую обзорность из танка и недостаточную численность экипажа, в свою очередь, влекущую за собой неудачное распределение функциональных обязанностей в экипаже (теснота боевого отделения Т-34-76 не позволяла разместить в нем более двух человек, из-за чего командир танка должен был выполнять еще и обязанности наводчика орудия).
Неудовлетворительный обзор и функциональная перегрузка командира не позволяли ему в ходе атаки своевременно обнаруживать цели и координировать действия своего танка с другими машинами. Кроме того, организации взаимодействия танков в звене "взвод—рота" мешало отсутствие радиостанций на значительной части машин. Все это усугублялось недостаточно высоким уровнем подготовки экипажей, командиров танков и танковых подразделений.
На практике такое положение дел выливалось в крайне нерациональные действия наших танков. Опорные пункты противника они, как правило, атаковали в лоб, не используя при этом не только тактические (охват, обход, сближение через "мертвые зоны", удар по стыкам), но и противоартиллерийские маневры (курсом и скоростью). Почти не велся ответный огонь по танкоопасным целям (справедливости ради, необходимо отметить, что стрельба не велась только по причине низких поисковых возможностей Т-34, но и дефицита боеприпасов, который был окончательно ликвидирован лишь в 1943 г.). Как следствие, расчеты германских ПТС получали те самые максимально благоприятные для себя условия, дающие им чуть ли не единственную возможность поразить танк Т-34.
В результате, несмотря на высокий уровень снарядостойкости "тридцатьчетверок", их потери были очень велики. Например, в ходе контрударов в большой излучине Дона почти полностью была уничтожена мат-часть двух наших танковых армий (1-я ТА и 4-я ТА), еще одна (5-я ТА), фактически, перестала существовать после ожесточенного сражения на Воронежском направлении. Основную часть бронетехники этих армий составляли именно танки Т-34.
Устранить конструктивные недостатки танка Т-34 в течение короткого промежутка времени было невозможно. В отличие от КВ-1, оперативно "преобразованного" на ЧКЗ в значительно более совершенный KB-1с, "тридцатьчетверка" являлась основным танком Красной Армии, поэтому фронт требовал ее в значительно больших количествах. Для обеспечения этих потребностей массовое производство танка Т-34 было развернуто сразу на нескольких предприятиях (в разное время Т-34 выпускался на 7 заводах, которые кооперировались с десятками смежных производств), при этом программа выпуска измерялась сотнями единиц в месяц. Например, максимальный месячный выпуск "Вагонки" в 1942 г. составил 758 машин. Очевидно, что столь массовое производство было крайне чувствительно к любым изменениям в конструкции, особенно к таким серьезным изменениям, как изменения в конструкции корпуса и башни.
В конце лета 1942 г. ситуация с выпуском танка Т-34 осложнилась потерей Сталинградского тракторного завода (СТЗ) — одного из крупнейших производителей этих танков. В то же время жесткие сроки развертывания производства танка Т-34 на ЧКЗ и заводе № 174 (г. Омск) не позволяли внести в конструкцию танка изменения, необходимые для перекомпоновки боевого отделения. Кроме того, опыт летних боев заставлял думать о повышении уровня не только боевой живучести, но и других свойств машины. Необходимость тех или иных изменений в конструкции диктовалась и особыми условиями производства военного времени (достаточно напомнить про кризис с резиной, заставивший в экстренном порядке разрабатывать и внедрять катки с внутренней амортизацией).
Таким образом, решение задачи повышения боевой живучести "тридцатьчетверок" осенью 1942 г. могло вестись только по пути устранения "нетехнических" причин наших крупных потерь бронетехники в ходе летней кампании,а именно по пути совершенствования способов применения танков.
Последствия непродуманных лобовых атак средними танками Т-34 немецких позиций (нажмите,чтобы увеличить)
В течение осени 1942 г. в этом направлении был сделан ряд важнейших шагов. Прежде всего, была пересмотрена концепция оперативно-боевого использования танковых (механизированных) соединений и объединений. В основу новой концепции снова была положена теория глубокой операции. Впрочем, официально от нее и не отказывались. Переход от крупных танковых формирований к отдельным бригадам, батальонам и ротам в 1941 г. был вынужденной, обусловленной нехваткой танков, мерой. Весной же 1942 г. командование Красной Армии, исходя из требований концепции глубокой операции, вновь приступило к созданию крупных танковых соединений. Но в саму структуру сформированных тогда корпусов оказались заложены противоречия требованиям этой концепции. Слабость органов тыла, недостаток средств управления, транспорта, мотопехоты, артиллерии и.т.д., лишали их оперативной самостоятельности, поэтому действовать в соответствии с ее положениями новые соединения не могли в принципе. В конце 1942 г. была проведена реорганизация танковых войск: бронетанковое ядро соединений было дополнено другими силами и средствами, увеличена гибкость и мобильность тыловых служб и.т.д. Изменениям подверглись и принципы обучения экипажей. Тактическая подготовка командиров и эксплуатационная подготовка механиков-водителей проводилась теперь с учетом специфики маневренных действий в оперативной глубине.
Благодаря всем этим мерам удалось обеспечить оперативно-тактическую стройность и рациональность действий танковых (механизированных) соединений в зимней кампании 1942/43 г. Основным фактором, способствующим снижению боевых потерь Т-34, стала направленность танковых (механизированных) корпусов не на тактическую (как раньше), а на неподготовленную в противотанковом отношении оперативную зону обороны противника. Конечно, такая направленность не могла компенсировать низкую командную управляемость танков Т-34 в бою, но зато способствовала формированию более благоприятных для них условий боя.
Рост эффективности действий танковых (механизированных) соединений Красной Армии в полной мере проявился уже в контрнаступлении под Сталинградом, в ходе которого именно крупные танковые формирования, использованные (в соответствии с принципами теории глубокой операции) для самостоятельного развития успеха фронтов и армий в оперативной глубине, сыграли главную роль в окружении германской группировки.
Между тем, на фоне общего улучшения ситуации с эффективностью боевой и живучестью танка Т-34 в конце осени 1942 г. в ее развитии четко обозначились и отрицательные тенденции. Во-первых, с переходом вермахта к стратегической обороне начался процесс совершенствования форм построения германской тактической зоны, завершившийся качественным скачком ее "противотанковой" устойчивости летом 1943 г. А, во-вторых, резко возрос удельный вес 75-мм противотанковых пушек РаК 40 и 88-мм орудий в общей номенклатуре ПТС вермахта. К ноябрю 1942 г. он достиг 30% (как-следствие, в октябре соотношение несквозных каверн и пробоин в броне обследованных под Сталинградом выборок подбитых "тридцатьчетверок" впервые изменилось в сторону последних: в среднем 45% к 55%). В июле 1943 г. эти ПТС уже составляли основу германской ПТО тактической зоны.
Впервые за всю войну уровень снарядостойкости танка Т-34, до сих пор являвшийся доминирующей составляющей их боевой живучести, утратил свое превосходство над уровнем бронепробиваемости основных германских ПТС. Такое развитие ситуации не могло не поставить вопрос о повышении защищенности наших средних танков.
Опытные танки Т-43 и KB-13, разрабатывавшиеся как преемники "тридцатьчетверки", зимой 1942/43 г. были еще далеки от серийного производства. Поэтому поиск путей решения этой задачи мог вестись только в направлении модернизации танков Т-34.
В принципе, возможности для усиления бронирования танков Т-34 в то время еще оставались. Достижения в области бронезащиты и неиспользованные на тот момент весовые резервы в конструкции машины (порядка 4 тонн) позволяли повысить уровень снарядостойкости ее основных деталей. Так, переход от стали 8С к высокотвердой бронестали ФД давал возможность заметно снизить дальность сквозного пробития лобовой детали корпуса танка Т-34 бронебойным снарядом 75-мм германской пушки РаК 40. Имелись и другие варианты усиления бронезащиты, позволяющие достичь различный, в том числе, и весьма существенный прирост стойкости. Однако защитный эффект, достигаемый благодаря реализации любого из этих вариантов, был пропорционален времени, требуемому для соответствующей перестройки производства.
Комментариев нет:
Отправить комментарий